Неточные совпадения
Самгин слушал, недоумевая, не веря, но ожидая каких-то очень простых, серьезных слов, и думал, что к ее красивой, стройной фигуре не идет
скромное, темненькое
платье торговки.
В
скромном, черном
платье с кружевным воротником, с красной розой у пояса, маленькая, точно подросток, Дуняша наполняла зал словами такими же простенькими, как она сама.
От полотняной сорочки и батистовой кофты до
скромного жаконетного
платья и шелковой мантильи на ней все было сшито ее собственными руками. Лиза с жадностью училась работать у Неонилы Семеновны и работала, рук не покладывая и ни в чем уже не уступая своей учительнице.
Через минуту пришла Манька Беленькая в своем коричневом, гладком, умышленно
скромном и умышленно обтянутом коротком
платье гимназистки.
— Новые
платья! Гм. Ну, это уже не так хорошо. Надо во всем удовольствоваться
скромною долей в жизни. А впрочем… пожалуй… можно любить и новые
платья.
Скажите, какой вред может произойти от того, что в Петербурге, а быть может, и в Москве, явится довольно компактная масса женщин,
скромных, почтительных, усердных и блюдущих казенный интерес, женщин, которые, встречаясь друг с другом, вместо того чтоб восклицать:"Bonjour, chere mignonne! [Здравствуйте, милочка! (франц.)] какое вчера на princesse N. [на княгине N. (франц.)]
платье было!" — будут говорить: «А что, mesdames, не составить ли нам компанию для защиты Мясниковского дела?»
Она была одета в простенькое камлотовое
платье с пелериной; дамы подозрительно осматривали этот
скромный костюм, стараясь под ним отыскать мужское
платье, о котором они слышали.
Он поднял глаза и, к удивлению, увидел пред собою одну даму — une dame et elle en avait l’air [она именно имела вид дамы (фр.).] — лет уже за тридцать, очень
скромную на вид, одетую по-городскому, в темненькое
платье и с большим серым платком на плечах.
Ругаясь и плюясь, Грушина отправилась и уборную и там, при помощи горничной, расправила складки своего
платья на грудь и спину. Возвратясь в зал, хотя и в более
скромном виде, она все же усердно искала себе поклонников. Она грубо заигрывала со всеми мужчинами. Потом, когда их внимание было отвлечено в другую сторону, она отправилась в буфетную воровать сласти. Скоро вернулась она в зал, показала Володину пару персиков, нагло ухмыльнулась и сказала...
Сама по себе Анна Петровна представляла собой серенькую,
скромную девушку лет двадцати, — у нее были и волосы серые, и глаза, и цвет лица, и
платье.
— А я бы тогда летом ездила в Крым, на Кавказ, а зимой заседала бы в обществе попечения о бедных. Сшила бы себе чёрное суконное
платье, самое
скромное, и никаких украшений, кроме броши с рубином и серёжек из жемчуга. Я читала в «Ниве» стихи, в которых было сказано, что кровь и слёзы бедных обратятся на том свете в жемчуг и рубины. — И, тихонько вздохнув, она заключала: — Рубины удивительно идут брюнеткам…
Даша была необыкновенно занята и оживлена; она хлопотала обо всем, начиная с башмака невест и до каждого бантика в их головных уборах. Наряды были подарены невестам Анной Михайловной и частью Дорой, из ее собственного заработка. Она также сделала на свой счет два самых
скромных, совершенно одинаковых белых
платья для себя, и для своего друга—Анны Анисимовны. Дорушка и Анна Анисимовна, обе были одеты одинаково, как две родные сестры.
В простеньком шерстяном
платье, в косыночке, со
скромным зонтиком, но затянутая, стройная, в дорогих заграничных ботинках — это была талантливая актриса, игравшая мещаночку.
Одета г-жа Петицкая была в черное траурное
платье, траурную шляпку и, придав самый
скромный и даже несколько горестный вид своему моложавому лицу (г-же Петицкой было, может быть, лет тридцать пять), она произнесла тихим и ровным голосом и совсем, совсем потупляя глаза...
Больную доктор привез в карете Бегушева часам к пяти; она была уже одета в посланное к ней с кучером новое белье и
платье и старательно закутана в купленный для нее салоп. Доктор на руках внес ее в ее комнату, уложил в постель и, растолковав Минодоре, как она должна поставить мушку, обещался на другой день приехать часов в восемь утра. За все эти труды доктора Бегушев заплатил ему сто рублей.
Скромный ординатор смутился даже: такой высокой платы он ни от кого еще не получал.
А когда я подал самовар, вижу, сидит на диване женщина в розовом широком
платье, белокурые волосы по плечам распущены; маленькая, точно кукла, лицо тоже розовое, глаза голубые;
скромной и грустной показалась мне она.
Одна — молоденькая швейка, кудрявая, пышная, плотно обтянутая
скромным серым
платьем; ее пустые, водянистые глаза смотрели на все утомленно, на белом лице лежало что-то горестное, вдовье. Даже и за глаза она говорила о хозяине робко, пониженным голосом, величая его по имени-отчеству, а товар принимала с какой-то смешной суетливостью, точно краденое…
Какой-то скелет в
платье женщины бешено носится, у стола кружится, в исступлении подергивает костлявыми плечами, — и снова тишина, порядок,
скромные женщины, одетые в черное, скучные лица мужчин.
По крайней мере с десяток зеркал отразили в себе их
скромные фигурки в ситцевых праздничных
платьях и ослепительно белых передниках.
Поворачивая с площадки к небольшому спуску, который вел к стоявшему тогда на Крещатике театру, мы на полугоре повстречали молодую девушку в сером
платье, завернутую в большой мягкий, пушистый платок. На темно-русой головке ее была
скромная шляпочка, а в руке длинный черный шелковый зонтик, на который она опиралась и шла тихо и как будто с усталостью.
Я, разумеется, изъявил радостное согласие править эту почтовую службу — и мы, завершив большую прогулку, возвратились домой, где нас ждал в средней комнате накрытый на два прибора стол. Обед состоял из двух
скромных, но вкусных блюд, и яблока вместо десерта. За столом нам служила та же Бригита, то есть та же женщина в темном
платье и белом чепце, которая принесла самовар в минуту моего приезда и которая была нашей кухаркой и горничной.
— Новенькая, новенькая, — раздался сдержанный говор, и все глаза обратились на меня, одетую в «собственное»
скромное коричневое платьице, резким пятном выделявшееся среди зеленых камлотовых
платьев и белых передников — обычной формы институток.
«Как неумело они продают себя! — думал он. — Неужели они не могут понять, что порок только тогда обаятелен, когда он красив и прячется, когда он носит оболочку добродетели?
Скромные черные
платья, бледные лица, печальные улыбки и потемки сильнее действуют, чем эта аляповатая мишура. Глупые! Если они сами не понимают этого, то гости бы их поучили, что ли…»
Девушка была одета нарядно, точно на званый вечер: бархатное
платье, широкий брюссельский кружевной воротник — все это резко отличалось от наших
скромных костюмов. Масса колец, браслетов украшали ее маленькие руки.
— Pardon, — я слышу тихий оклик справа и, скользнув взглядом по высокой фигуре девушки, одетой в
скромное коричневое
платье, замираю от неожиданности. Предо мною бледное до прозрачности, маленькое личико, с сине-зелеными, неестественно ярко горящими глазами под ровными дугами черных бровей. Непокорные черные волосы оттеняют копной это бледное лицо, милое, знакомое лицо…
Везде показала она себя
скромной, любезной, приветливой; нигде не выставляла превосходства своего воспитания и ума над девицами, мало образованными, с которыми познакомилась; со всеми из них охотно делилась новостями о покроях
платья и разных петербургских нарядах, которые составляют важный предмет любопытства даже не одних провинциалок.
Всех почти, кого встретили они в первых рядах партера, они знали, если не лично, то по фамилиям — это были сливки мужской половины петербургского общества, почтенные отцы семейств рядом с едва оперившимися птенцами, тщетно теребя свои верхние губы с чуть заметным пушком, заслуженные старцы рядом с людьми сомнительных профессий, блестящие гвардейские мундиры перемешивались
скромными представителями армии, находившимися в Петербурге в отпуску или командировке, изящные франты сидели рядом с неотесанными провинциалами,
платья которых, видимо, шил пресловутый гоголевский «портной Иванов из Парижа и Лондона»; армяне, евреи, немцы, французы, итальянцы, финны, латыши, татары и даже китайцы — все это разноплеменное население Петербурга имело здесь своих представителей.
Публика была
скромная, много девушек, без куафюр, в просто причесанных волосах и темных кашемировых
платьях, молодые люди в черных парах, студенты университета и академии, но не мало и пожилых, даже старых мужчин, с седыми бородами, лысых, худых и толстых, с фигурами и выражением лица писателей, художников и особого класса посетителей публичных чтений и торжеств, существующего в Петербурге.
В первую минуту Даша замерла от неожиданности, потом попятилась назад к порогу двери, a шпиц все лаял, лаял выбиваясь из сил. Он то храбро подскакивал к подолу девушки, угрожая
скромной черной оборке, которой было обшито её кашемировое, дешевенькое
платье, то отпрыгивал назад, не переставая браниться все время на своем непонятном собачьем языке.
На другой день, к восьми часам вечера, она была уже одета в дорогое, но совершенно простое
платье,
скромную черную шляпку с густой вуалью, и в этом костюме никто бы не узнал вчерашней Анжель. На медных дощечках, прикрепленных к крышкам изящных дорожных сундука и чемодана, вынесенных в коляску, дожидавшуюся ее у подъезда, были вырезаны имя, отчество и фамилия их владелицы: Анжелика Сигизмундовна Вацлавская.
Ее уже почти совершенно сформировавшаяся фигура принадлежала к тем, которые способны придавать особое изящество даже самому простому костюму, так что
скромная пансионская одежда — коричневое
платье и черный фартук — казалась на ней почти нарядной.
Салтыков сидел, что называется, ни жив, ни мертв, и молчал. Спущенную шерсть, однако, он постарался поправить. Дарья Николаевна оглядела себя. Она сегодня, не в пример другим дням, была в чистом, темнокоричневом
платье, прекрасно оттенявшем белизну ее кожи, и вообще, не только бывшем ей более к лицу, чем другие, но даже придававшем ей
скромную миловидность. Она выглядела девушкой приличного круга, которой не совестно предстать перед такой важной гостьей, как генеральша Глафира Петровна Салтыкова.
Как бедны, убоги показались Ольге Ивановне самые лучшие ее
платья и
скромные украшения ее туалета сравнительно с нарядом модной певицы.
Минута тишины, пока Катя Реймер давала свою руку, и затем твердые мужские шаги и рядом с ними
скромный шелест
платья. И тот же голос тихо и нежно спросил...
Пик увидал ее первый раз на выпускном экзамене, где она пела, как Пери, одетая в белое
платье, и, рыдая, прощалась с подругами детства, а потом произошла вторая, по-видимому, очень значительная встреча на летнем празднике в загородном герцогском замке, где Пеллегрина в
скромном уборе страдала от надменности богато убранных подруг, которые как только переоделись дома, так и переменились друг к другу.